Предыстория общественного движения

Все знают, что такое благотворительность и для чего она нужна. Но мало кто думает о том, как создаются благотворительные организации, какое место в их работе занимают личные истории сотрудников, а многие (как и я сам до написания этого текста) ничего не знают о работе и взаимоотношениях внутри таких организаций.

Снежана Попова, директор благотворительного движения «Жизнь», несмотря на занятость новым благотворительным проектом, подняла занавес и позволила нам лучше узнать благотворительность с другой, так мало известной нам стороны.

– У любой организации есть своя история создания. Поделитесь своей историей. С чего все началось?

– Ситуация, с которой все началось, очень проста. Мой ребенок заболел. Его признали паллиативным (имеющим заболевание, не поддающееся лечению. – прим. автора).

В 11 лет мне сказали: покупайте инвалидное кресло, ходить он не будет. Сейчас он учится в гимназии и имеет разряд по самбо.

– Как пришла идея создания
благотворительного движения?

– У нас были средства и возможности пройти все курсы реабилитации и дополнительные обследования. За время скитаний по больницам я столкнулась с массой родителей, у которых не было возможности пройти какие-то процедуры. Ситуации у всех разные, но чаще всего родители тяжелобольных детей – мамы-одиночки.

Естественно, выплачиваемых пособий по уходу за ребенком-инвалидом не хватает на какие-либо попытки лечения. Да и родители бывают разные, со своими недостатками. И глядя на все эти трудности чужих мне людей я поняла, что нужно помочь хотя бы одному ребенку, оказать юридическую или финансовую помощь.

Конечно, государство полностью обеспечивает детей в таких случаях, но, к сожалению, очереди по квотам могут тянуться месяцами. А сроки в таких случаях всегда ограничены – медлить нельзя! Если вовремя собрать все анализы и пройти курсы реабилитации – ребенок будет здоров. Главное – действовать быстро. Вот мы и решили помочь хотя бы нескольким детям. Я поговорила с подругами, они меня полностью поддержали.

– То есть вы просто собрали своих единомышленников в лице подруг и решили помогать детям?

– Да, хотя бы нескольким детям, которых мы узнали лично, пока ходили по больницам.. А потом появились еще дети, и мы поняли, что мы не можем справиться с такими объемами: наши личные ресурсы были ограничены, и мы решили юридически зарегистрировать организацию – благотворительное движение «Жизнь».

– Почему именно такое название?

– Жизнь для каждого своя: для кого-то она черно-белая, для кого-то цветная, но небо для всех одинаковое, жизнь дана всем, и все могут ей насладиться.

– Какие трудности в ходе регистрации движения оказались наиболее сложными для решения?

– Первые трудности, конечно, бюрократические.

– Возня с бумажками, сбор разных справок?

– Да, именно, и то это было из-за того, что мы вступили на этот путь, не имея никаких знаний и опыта. Если бы у нас были юристы – никаких проблем не было бы. В остальном все очень просто и открыто, любой человек может успешно зарегистрировать любую благотворительную организацию, было бы желание. Вторая проблема – кадры.

Мы поняли, что не можем самостоятельно справиться со всеми задачами. Есть какая-то группа единомышленников, но этого мало. Любой организации нужен бухгалтер, юрист, фандрайзер. Такую команду собрать очень сложно, даже в коммерческом предприятии. В коммерции людей мотивируют зарплатами, льготами, премиями. У нас такой фактор отсутствует. Мотивировать людей, чтобы люди бесплатно выполняли какую-то работу, очень сложно. Людей с улицы здесь быть не может: каждый из нас должен знать проблему изнутри..

Постепенно мы изучали законы, учились снимать видео, ходили на тренинги и семинары, узнали много нового, что помогло нам в работе.

– Как обстоят дела со статистикой реализованных проектов?

–Не очень хорошо. Я думаю, что люди должны видеть всю необходимую статистическую информацию на сайте. Вот я сейчас захожу на сайт и вижу, что у нас объявлен сбор только на троих детей. В списке тех, кому мы уже помогли, тоже всего несколько человек.

– На самом деле их больше, так?

– Да, сейчас информация на сайте не соответствует действительности. Нужно вести сайт, размещать там актуальную информацию. Просто нет времени взять и скомпоновать всю информацию, сделать промежуточные отчёты для сайта. На сайте указано, что мы помогли только десяти детям.

Делаем отчеты в минюст, в которых указано настоящее количество – за 2018 год более 20 детей получили помощь, в 2017 году их количество было меньше. Иными словами, статистика есть, но она еще не оформлена.

– А что с волонтерами? Много ли людей приходят с желанием чем-то помочь?

– За время деятельности нашей организации мы поняли, что на самом деле довольно много людей хотят участвовать в благотворительности. Люди предлагают свою кандидатуру и готовы помогать любыми доступными для них способами, то есть необязательно деньгами: предлагают какие-то вещи, или же моральную помощь.

Мы стараемся найти подход к волонтерам и помогаем им раскрыть свой потенциал. Из таких людей постепенно и сформировалась команда нашего движения. Это люди, пришедшие с желанием помочь. В нашей сфере не исключено «эмоциональное выгорание»: кто-то уходит и не возвращается, предпочитая другой способ помощи: например, переводя деньги. Напрямую работать уже не могут, не справляются с эмоциями.

– Как вы взаимодействуете с другими организациями?

– На сегодняшний день в Челябинской области существует около четырех тысяч благотворительных организаций, включая общественные движения и так далее. Эти организации делятся по своим направлениям, в зависимости от своих благополучателей: у кого-то это, например, онкобольные дети, у кого-то это дети-бабочки. За созданием каждой такой организации стоит своя история. Напомню, что мы тоже не просто так выбрали такую категорию как тяжелобольные дети из неблагополучных семей.

Мы сотрудничаем с некоторыми местными организациями: например, есть реабилитационный центр «Каритас». Мы можем быть взаимовыгодными друг другу и, объединившись, мы можем больше. Например, у нас упор на оплату реабилитации, но люди хотят помогать не деньгами, а, например, одеждой. Наши партнеры и друзья с удовольствием получают подобную материальную помощь, так как имеют возможность дезинфицировать полученные вещи.

– То есть это сформировавшиеся партнерские отношения?

– Да, в некоторых случаях это так. Я бы даже сказала дружеские.

– На чем держится ваша организация, чем вы вдохновлены?

– Глава организации я только юридически: учредитель и директор. На самом деле у нас давно сформировался костяк из юных волонтеров, которые и двигают нашу организацию вперед. У них новые идеи, они самые динамичные, энергичные. Лидер и душа организации – мой сын Егор.

– Какие ощущения приносит ваша работа? Каково это – просыпаться по утрам и осознавать, что благодаря вашей деятельности многие дети получают то, что им жизненно необходимо?

– Я не вижу различий между собой и любым другим человеком. Каждый из нас может кому-то помочь. Единственное отличие – у меня есть команда единомышленников, благодаря которым я могу оказывать помощь намного эффективнее, чем в одиночку. Иногда бывает так, что один человек может решить проблему (оплату реабилитации) мгновенно, тогда как у нас на это ушел бы год.

Моя миссия – объединить людей. Это мой образ жизни, и он не поменялся со времени создания организации. Я всегда такая была: и в детстве кошек спасала с друзьями, и коллегам часто помогала.

– Какое у вас образование?

– У меня их два: педагогическое и экономическое. Они внесли свой вклад в благотворительную деятельность, сильно облегчили работу.

– Вы – идейный вдохновитель движения, вдохновляете окружающих. А кто из окружающих вдохновляет вас?

– Я очень счастливый человек, мне повезло с семьей. Мы хорошо понимаем друг друга, каждый занимается важным для него делом. Какой бы ты путь не избрал, ты в любом случае получишь поддержку семьи. По крайней мере, у меня так и происходит. Большое значение имеет появление единомышленников, которые могут поддержать и словом и делом.

– А были такие моменты, когда люди говорили вам что-то вроде: «нет, у тебя ничего не получится, ты занимаешься ерундой»?

– Конечно! До сих пор так говорят, только не близкие люди. А для меня это полноценная работа. Сейчас я в декрете, и стараюсь абстрагироваться от подобного негатива. У каждого свой путь, главное – быть счастливым и получать моральное удовлетворение от своей деятельности. Кому-то приносит счастье владение салоном красоты, он и клиентов своих счастливыми делает – это его миссия, его путь. У меня свой путь.

– Были моменты, когда хотелось опустить руки и все бросить?

– Через день так бывает. Но встаешь и делаешь. Потому что понимаешь, что пройден такой большой путь и если ты свернешь – никто не продолжит его.

– Многие люди, контактируя с такими детьми, как ваши подопечные, часто не могут держать себя в руках, не могут справиться с эмоциями и, переоценив свои силы и возможности, быстро сдаются. Как часто подобный прорыв эмоций бывает у вас и пытаетесь ли вы как-то это побороть?

– Эта проблема возникает каждый раз при контакте с подопечными. У нас нет человека, который занимался бы адресной помощью, и все визиты к подопечным лежат на мне. Да, сейчас я признаю, что уже меньше плачу. Первые визиты давались мне тяжело. Каждый раз тяжело, просто со временем привыкаешь. Это дает силы жить, потому что когда ты понимаешь, что если сейчас развернуться и уйти – детям никто не поможет.

– Вы нашли себя и свой жизненный путь в благотворительной деятельности?

– Честно, я никогда об этом не задумывалась. В моей жизни все происходит поэтапно. Я не могу сказать, что это мое предназначение, думаю, это свойственно людям – помогать друг другу. Я воспринимаю участие в благотворительном проекте как кружок по интересам.

К чему это все приведет – увидим. Сейчас мы планируем расти, хочется передать свой опыт молодому поколению, чтобы они смогли оказывать помощь в большем объеме. Нравственное воспитание можно привить только своим примером.

Беседовал Виталий КАРПЕНКО

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ